Охота на ангелов

РОЛЕВАЯ ПРИРОДА ВЕЩЕСТВА

Да, это сон... но сон, исполненный жизни, сон, в котором жизни – больше, чем в яви, только в самой отъявленной яви чувствуется такая же полнота и сила жизни, прекрасность её – и иллюзорность, и так же остро и ярко ощущается смерть, гроздьями, волнами нот рассыпанная, разбрызганная, расплесканная в мелодии жизни, и пусть сознание нереальности не погубит изумительной, невесомой, дымчатой странности этого танца... и важно не забыть о том, что это – сон... но сон, исполненный жизни, сон, в котором жизни – больше, чем в яви, в самой отъявленной яви...

УМИРАЯ

Умирая в страдании, душу вынув –

пеплом становишься невесомым,

небом становишься безоглядным,

в сердце распяв крыла.

Умирая в страдании необъятном,

запечатав на лоб ответ –

здравствуй, небо,

главная твердь!

В облака разбрызгав глаза,

в никуда развесив следы,

в пустоту раздвинув себя –

забывай о звучании времени,

забывай о красках осени,

забывай о нежной коже любви,

умирая в страдании безмятежном,

в точечном взрыве покоя...

Броди по остывшей земле

и слушай пение ангелов...

ВСАДНИК

Всадник, рискнувший уснуть навек,

замкнув остывшие капли глаз,

уснуть без боли на твоём плече,

убрав зеркала десяти хлебов,

уснуть в голосах забытых игр,

пролив сигнальные ноты вен,

уснуть подарками колеса,

вращая телом осенних дней,

уснуть преданиями глубины,

выйдя в плавный изгиб бедра,

уснуть без боли на твоём плече.

Уснуть... проснуться... уснуть навек...

ИЛЛЮЗИЯ

Мы заблудились

в прекрасной и странной иллюзии,

в которой нет ничего,

в которой нет никого.

Мы надеемся, ждём и любим –

и горим в безвозвратность слов.

Мы уходим в пробирки игр –

и уносим в карманах солнце.

Мы прячем себя в рюкзаках –

и теряем себя в других.

Мы не помним того, что знали,

а знали мы только одно –

то, что нас давно уже нет.

То, что мы бесконечно мертвы.

КРЕАТИВНЫЙ ПЛЕН

Мне так не хватало свободы

в прицеле последней весны...

Я взламывал странные коды

debugger’ом тишины.

В глазах застревали тесты,

в зубах – осколки IQ.

Я членом впитал протесты

с кустов конопли в раю.

Во дни моих менструаций

луна пожирала мозг.

И взрывами эякуляций

достал сперматоксикоз.

Я корчился в кайфе смерти,

в пекле адской зимы.

И жал со всей дури Enter –

и падал в объятия тьмы.

Клавой кончают пальцы,

светом кончает тоннель.

В бешеном ритме танца

я въехал в Ctrl-Alt-Del.

К рожденью обратным рейсом

меня отправляла смерть.

Так я решил Backspace’ом

к чертям это всё стереть.

ЗДЕСЬ

И вот мой путь.

И вот – моя печаль.

Хочу – уснуть.

Мне ничего не жаль.

И вот – края.

За ними – только свет.

Здесь был не я.

Меня здесь больше нет.

ОТРАВЛЕНИЕ

Я отравлен печалью едкой –

каждый дюйм моего существа.

И по вене, и в нос пипеткой,

и орально, навек жива –

хлещет эта печаль струёю,

растворяясь во мне без конца.

Я до жопы устал быть судьёю

странных черт твоего лица.

КОСМОС

Волки рыскают в дебрях дубовых,

небом затмив глаза.

Космос роняет взрывы сверхновых.

Взрывы – как образа.

Космосу жить осталось недолго,

он не нарушит след.

Он не похож на лесного волка –

и пулею не отпет.

БАЙ-БАЙ

Глаза твои – эхом случайной тягучей травы,

от губ твоих я не оторвусь до утра.

Мы были заклятьем последней волшбы и волхвы;

мы стали заразны – и нас изменила игра.

Мы подняли свечку – и плавный, и мутный изгиб

плясал, словно в бешенстве пляшет чума.

В стихах совершенства рождается ядерный гриб –

и он нас убьёт. Мы медленно сходим с ума.

ИЗВНЕ Я НАБЛЮДАЮ

Извне я наблюдаю,

как движется моя повозка среди мира,

украсив бутафорией прозрачной

метафору убийственную жизни.

Извне я наблюдаю,

как кружит мир внутри моей повозки,

лазурным сном завесив побережье

в галлюциногенных моргах мозга.

Извне я наблюдаю,

как наблюдаю я за миром и повозкой:

они летят согласно расписанию

по странной неизвестной карте.

Извне я наблюдаю...

ШТУРМ

Мы вчера штурмовали рай,

потеряли троих убитыми.

Сбил нас с толку собачий хай –

и кромешная тьма под плитами.

Оказалось, что рай – пустой:

видно, ангелы сдали позиции.

Сбил с тропинки кошачий вой,

снял с нас древнюю амуницию.

И торчим – голышом – в раю;

а в стерильных мозгах – столетия.

Мы вчера потеряли в бою

все слова и все междометия.

ВОЗДУХ

Я жаркий ветер пустынь.

Я лечу, опаляя зноем

воздух, которым дышит земля.

Я бескрайний солёный тайфун.

Я лечу, кружа в хороводе

воздух, которым дышит вода.

Я последний из первых крылатых.

Я лечу, забывая движения

в воздухе, которым дышишь ты.

Я безмолвный полёт стрелы.

Я пою, превращаясь в воздух –

воздух, которым станешь ты.

ЛОРЕ ПАЛМЕР

Зима, в пневматическом трансе

жидкий табак жующая,

скажи мне – в твоём декадансе

можно ли сказки сгущивать?

И где же, в каком Твин Пиксе,

бродит твой сон искушающий?

Мы все искупались в Стиксе,

истекшем из Субвлагалища.

ПРОРЫВ

Этот снег летит, как новогодняя смерть,

ветер – ломает позвонки

затерянным в бешеной бредовой зиме,

рождённой из нашей тоски.

Этот холод – бомбовый внезапный теракт

с кумулятивным эффектом,

направленный прорыв из завтра во вчера –

от нас самих и до тех, кто.

ЗВЁЗДНЫЙ АД

Мы прошли от Рая до Ада;

звёзды в космосе так блестят!

Нам иного пути – не надо:

так красив этот Звёздный Ад!

ВЗРЫВ

Рвать когтями небо, грызть

зубами оголённые провода...

Так странно: я – это взрыв,

который не кончится никогда.

Не помнить никаких правил игры,

не оставлять ни одного следа...

Ты – разливающийся во мне взрыв,

который не кончится никогда.

Плакать, настежь глаза раскрыв –

в космос, что на ветру полощется...

Конечно, милая, мы – это взрыв,

который в любую секунду кончится.

Не отрекаясь, принять дары

от тех, кто никогда не раскается...

Солнышко, каждый из нас – взрыв,

который, заканчиваясь, взрывается.

ДЕКОМПРЕССИЯ

Крылья содрал на Земле,

топчась на спящем облаке.

Отражался и гас в стекле

атмосферной глупой сутолоки.

За шкирку – доволокли,

ткнули в крутящий ребус.

В призрачный пух Земли –

и жёсткую мякоть Неба.

В Пекле – не допекли,

с Неба не возвращая.

Призрачна вязь Земли

в топи и слякоти Рая.

ВЗРЫВ-2

Лететь над планетой огнём,

как падающий метеорит.

Планета, прикрывшись днём,

готова на взлёт и навзрыд.

Курить, уплывая в дыму –

туда, где ничего нет.

Ты – одна. И мне – одному –

взрыв в безудержный свет.

НА ФОНЕ ТРИКОЛОРА

Человек на фоне триколора –

как святой, пришпиленный к кресту,

как простак, посаженный за вора,

как кирпич, летящий в Пустоту.

Отпечаток Божьего укора –

и владетель милости людской...

Человек на фоне триколора

с ясной человечьей простотой.

НА ФОНЕ ТРИКОЛОРА II

Человек на фоне триколора

радостно встречает новый век.

Рюмка водки, пачка “Беломора” –

он простой, обычный человек.

Перед ним – бескрайние просторы

заблудившейся во снах страны.

Человек на фоне триколора –

символ ренессанса и весны.

ЧТО-ТО

В городе Солнца,

убитый тремя мегатоннами лавров,

я бродил бесцельно и тихо

между мной и тобой.

И что-то ещё.

Где-то там, в странном месте,

где нет ни тебя, ни меня.

И что-то ещё.

ПОРНОЛУНИЕ

Наш путь – окраина планеты,

где видно Небо, видно Дно;

где Стикс всегда кончает в Лету,

и всё – предопределено.

Проклятый и благословенный,

слезинок в глазках не тая,

перемещаюсь в Центр Вселенной

детерминированный я.

О’кей – единства и веселья!

Бездонен Ад, бескрышен Рай.

На всех Пространствах Внеземелья

не заглушается хай-фай!

Господь – уже на подогреве,

подобен стробоскопу Взгляд.

Колбасит ангелов на рэйве,

и черти радостно галдят.

KARMAFUCKING

Сегодня сволочная ночь,

все ангелы – в сплошном отстое.

Такое, fucking shit, говно...

Но в эту ночь нас будет двое.

Ты улетела за простор

всей этой Боговой Вселенной,

а я остался в Мире Форм –

fuck you, mind – квантовою пеной.

А дело стоило ль того?

Я, fucking train, уже не знаю,

и в ролевое вещество

с блаженным ужасом играю.

В каком раю ты станешь ждать?

И есть ли рай? – Конечно, милый!

О, karmafucking, вашу мать!

Вот номер рая – и могилы...

ACID-JAZZ

Я с детства бесконечностью расплющен –

и в этом мире малость торможу.

Здесь кислота цветёт на райских кущах,

я средь неё заглюченный брожу.

Мне суждено по карме быть поэтом,

но иллюзорен мой вербальный рай!

Запарившись, я окунаюсь в Лету –

и дальше промеж лотосов бай-бай.

Вся жизнь – как экшн в рекламном ролике,

на этой сцене я – как полный псих.

Ни прошлого, ни будущего – только

один непрекращающийся миг.

А хуй стоит – да так, что джинсы рвутся,

и льётся сперма через третий глаз.

Успеть тебе сквозь стоны улыбнуться...

и я кончаю. OO-OO!!!

                                    ACID-JAZZ...

ЧТО С ТОГО?

О, Вы не станете моею,

я Ваш не буду. Что с того?

Ваш стон отъявленной Цирцеи

не тронет слуха моего.

И ласки рай, и ад объятий

не тронут сердца моего.

Когда и где все люди – братья,

Вы мне – сестра. И что с того?

Я Вас желал – чего же боле...

Экстаз кончаний? Что с того...

Момент, когда свобода воли

не тронет духа моего.

Я б улетел, как в дирижабле,

на троне Бога моего. –

Вот... Океан забрался в каплю.

Уже я – Бог. И что с того?

СТРМРЛУК

Стрмрлук дилорил Фрейлу,

Фрейла коркнула в дурму.

Асмандала Ларга Тейлу –

Ларгу Тейл арал в гуму.

Стрмрлук аламил Стрингу,

Стринга коркнула в дурму.

Асмандала Ларга Тингу –

Ларге Тинг стокал хруму.

Стрмрлук имакнул Ларгу,

Ларга коркнула в дурму.

Асмандать минола маргу –

Стринга с Фрейлой куркуму.

Куркуму, стурдурму –

асмандать иш куркуму!

МЕТАФОРА

Вопросы – это преграда,

которую строит ум.

Символика рая и ада –

эмоциональный парфюм.

Убийца не будет наказан,

а праведник – отомщён.

Господь не будет отмазан,

тем паче, что это не он.

Христос ни еврей и ни афро,

Бог – и ни тьма, и ни свет.

Вселенная – это метафора,

образ того, чего нет.

ОЖИВЛЕНИЕ СМЕРТЬЮ

(Строки, вошедшие в головной мозг Кю в двуночь с 16 на 18 термидора года 210 от конца Велеликой Французской Соцреалистической Поллюции)

Смертью сердца с головой

                    отлетаешь, зависая –

это жизни торжество

                    не успело отцепить.

Ведь пока слегка живой –

                    ты ещё не видишь рая,

а если всё уже мертво –

                    ты не можешь не ожить!

АНАСТЕЗИРОВАННОЕ СЕРДЦЕ

дремлет плоть твоих иллюзий

разумом твоим овладевает сон

вставляя вздрагивающий член

в твоё анестезированное сердце

ликует тьма без запаха и цвета

тебя влечёт пульсация релакса

ты погружаешься возврата нет

поёт анастезированное сердце

ты совершаешь предпоследний выбор

за этой гранью исчезая навсегда

ты сон вползающий в мой разум

в моё анестезированное сердце

за гранью нет тебя и нет меня

закончен сон сияние безмерно

мы превратились в сознание без тела

одно анастезированное сердце

КАРМАПОЛИС

Ночной город – это имитация

неба со звёздами, искривлённое

отражение, механическая мастурбация,

расой гуманоидов произведённая.

В ночном городе электрические

точки разбрызганы, как сперма,

расплющены в круги кармические

пульсацией железобетонного нерва.

Ночной город – концентрационная

система ловушек для наших душ,

в которой эффекты индукционные

включают лас-вегас и мулен-руж.

В ночном городе мы зазеркалены,

заземлены и разделены на троих.

Перекрёстки путей многоканальных

выбирают нас, и никогда – мы их...

РАЙСКИЙ ПЛЮС

Мой путь никем не управляем,

финал – ничем не предрешён.

Почти всегда на связи с раем –

я непрерывно подключён.

С помехой связь – зато прямая,

тариф халявный – “Райский Плюс”.

И мне всегда звонят из рая,

когда напьюсь и удолблюсь.

подвис на порносайте Бога,

туплю, как ведьма на игле.

я раскатал в одну дорогу

три дозы неба по земле.

Как два яйца в одной мошонке,

рай с адом весело звенят –

в мои промокшие пелёнки

спуская весь эякулят.

КОМПЬЮТЕРНАЯ ЛЮБОВЬ

о моя компьютерная любовь

совершенны формы твоей пустоты

возбуждающие иллюзию моего мозга

ставшего трёхмерной игрой

так же как и ты превратилась

в виртуальное воплощение самой себя

в сетевую сексуальную грёзу

где неизвестный я ищу себя в тебе

но нет меня внутри и вне тебя

собой в себе себя не отделить

а жизнь и смерть у нас на всех одна

и как всегда уже не в первый раз

Охота на ангелов